Я одна дома и играю на гитаре. Ту самую песню "Помню, я еще молодушкой была...", которую ставила Тошке в вестибюле Эрмитажа весной. И он еще сказал: "А вдруг про нас все это?..." А тут... Доводилось ли вам чувствовать почти физическое присутствие человека, несмотря на тысячи разделяющих километров?
Бывает, что человек любит что-то всю жизнь. Чье-то творчество, например, определенную культуру, страну или город, неважно что. А у меня это блюз. Когда слушаю его, чувствую, что возвращаюсь домой. Или как говорил Хью Лори ( с концерта которого все и началось) о том, что когда он в детстве услышал первую блюзовую ноту - он стал другим человеком и уже никогда не будет прежним. Мне иногда кажется, что ту или иную песню я где-то уже слышала. Не просто один раз, а как что-то очень родное и близкое. Как, например, "You don't know me" Рея Чарльза, хотя я знаю, что ее никогда раньше не было в моем плеере, это бы запомнилось. А еще - мы обсуждали с Тошей - все эти песни лечат от жестокости людей. Любовь и добро, которые всегда с тобой.
Мы с Викой много говорили о воде, поскольку вода вызывает у нас какую-то особенную любовь. Вика объясняла это ее Глубиной, как у некоторых людей душа напоминает Марианскую впадину. А я... даже не знаю. Но мне безумно нравится разглядывать аквариумы с разноцветными рыбами и водяными растениями. И дельфины, которых я собирала в школе и часто рисую сейчас. И кулоны с розовой и голубой водой, тоже мечта моего детства. И нереализованная пока мечта заниматься подводным плаванием. При этом море с внешней стороны никак не откликается в душе, я не разу его и не видела, если честно. Зато подводный мир... Le monde sous-marin. Это настоящий рай. Хочу дом со множеством цветов и аквариумов.
Я очень люблю читать научно-популярные книжки. Разные, но особенно о психологии/эзотерике и философской социологии. Но сейчас в моем планшете Станислав Гроф "Холотропное сознание". И, о боги, он пишет про ЛСД! Вот что пишет (это было в 1956 году, на авторе поставили эксперимент, дав ему дозу психоделика): про эффектНа этой стадии эксперимента я был поражен сиянием, которое казалось мне сравнимым со светом в эпицентре атомного взрыва или, быть может, с описанным в восточных священных текстах сверхъестественным светом, появляющимся в момент смерти. Этот световой взрыв вышвырнул меня из тела. Я утратил всякое осознавание экспериментатора, лаборатории и всего, что касалось моей студенческой жизни в Праге. Мое сознание, казалось, вдруг расширилось до космических масштабов. Я обнаружил, что попал в самый центр космической драмы, которую прежде не мог вообразить даже в самых буйных фантазиях. Я переживал Большой взрыв, проносился сквозь черные и белые дыры Вселенной, и мое сознание становилось чем-то вроде взрывающихся сверхновых, пульсаров, квазаров и других космических объектов. У меня не оставалось сомнения в том, что переживаемое мною очень близко к опыту «космического сознания», о котором мне доводилось читать у великих мистиков мира. И еще: "Мои пациенты переживали психологическую смерть и возрождение, чувства единства со всем человечеством, природой и космосом". И еще там воспоминания из прошлой жизни, младенчества, какие-то демоны-божества из других сфер и культур. Но "единство со всем миром"... это же моя мечта. Нет, неокрепшему сознанию нельзя читать такие книги. Ужасно, но попробовать хочется. Вот так, в виде научно-исследовательского эксперимента. И раньше меня всегда завораживали эти эксперименты, хоть с осознанными сновидениями, хоть с чем. У нас это, кажется, не так распространено, но если перееду к Тошке, попрошу: "Поставьте на мне эксперимент! Пожалуйста!"
Альма-матер Альма-матер, альма-матер, Лёгкая ладья. Белой скатертью дорога В ясные края. Альма-матер, альма-матер, Молодая прыть. Обнимись, народ лохматый, Нам далёко плыть. Вид отважный, облик дружный, Ветер влажный, ветер южный, Парус над волной. Волны катятся полого, Белой скатертью дорога, Вечер выпускной. Альма-матер, альма-матер, Старый драндулет. Над кормой висит громада Набежавших лет. Ветер грозный, век железный, И огонь задут. Здравствуй, здравствуй, пёс облезлый, Как тебя зовут? Обними покрепче брата, Он тебя любил когда-то - Давние дела. Пожелай совсем немного, Чтобы нам с тобой дорога Скатертью была! Альма-матер, альма-матер, Прежних дней пиры. Не забудем аромата Выпускной поры! Лёг на плечи, лёг на плечи Наш нелёгкий век. Обними меня покрепче, Верный человек! Видишь, карточка помята, В лыжных курточках щенята, Смерти ни одной. Волны катятся полого, Белой скатертью дорога, Вечер выпускной. Волны катятся полого, Белой скатертью дорога, Вечер выпускной...
Помню, на дне рождения Тоши его мама плакала над этой песней. Зря я, видно, ее принесла. Потому что когда уезжаешь на 20 лет, а потом вдруг возвращаешься... друзья тебе чужие и страна тебе тоже чужая. А сейчас мне просто страшно слушать "Альма-матер". Вдруг мы тоже расстались с Тошей на 20 лет? На всю жизнь? И вот остается только вспоминать эти золотые полгода нашей компании, этого прекрасного человека. Как мы слушаем песни Новеллы Матвеевой и говорим об единение, или сидим на исторической конференции в моем институте и Тоша приходит в ужас от доклада о смертной казни возмездия. Или Антон пишет нам "Ребят, пойдем в Нью-Йорк?" "Пешком?" - спрашивает Владимир. В итоге мы идем на выставку фотографий Нью-Йоркской подземки. Или мы увлеченно спорим об искренности людей, у которых есть деньги, власть или слава и которые говорят, что всё это такая фигня на самом деле. 12 июня Тоша спасает российский флаг из урны. "Мы его помоем!" -"Тоша, положь флаг..." - "Ну это же Old Glory, как так?!" Или изучаем английский язык по мультикам Диснея, или... А 29 июня Тоша с семьей уезжает обратно, в Сан-Франциско. Но это уже совсем не про нас.
Передо мной надо высечь 4 слова: НИ НА ЧТО НЕ РАССЧИТЫВАЙ. Правда. Поскольку если я начинаю верить, что вот, Звездин скажет то-то и то-то, а потом мы помиримся... Никогда ничего не случается. Прошел год, и просто пора перестать верить в Федю, воскрешение весны 2014 года и "так близки мы не были ни с одним человеком"